Почему в психоаналитической терапии обязательно оплачивать пропущенные сессии, даже в случае болезни? Я предупредила терапевта за несколько дней — но она сказала, что я всё равно должна оплатить пропущенный сеанс. Чувствую ужасную несправедливость.
Классический психоаналитический сеттинг структурирован более строго по сравнению с правилами работы других направлений. Правила — это особая «рамка», благодаря которой между аналитиком и анализантом проявляются феномены, подлежащие анализу; в противном случае анализ не сможет состояться. Их содержание и смысл важно обсуждать в самом начале работы. В свою очередь, деньги являются одним из важнейших аспектов сеттинга.
Оплата — это в первую очередь способ «выравнивания» отношений: терапевт эмоционально заботится о клиенте и отдает его личности и истории все свое внимание в рамках часа; в отличие от дружеских отношений, клиент не может ответить тем же, чтобы «сбалансировать» ситуацию — но он «заботится» о терапевте финансово, восполняя его профессиональное присутствие и участие. Отсутствие оплаты может быть связано с эксплуатацией терапевта и нежеланием «платить» за то, что когда-то случилось вовсе не по вине клиента. А желание терапевта получить что-то вместо оплаты (бартерные товары или услуги) — напротив, с эксплуатацией клиента и формированием двойных отношений, которые вредят терапевтическому процессу или вовсе разрушают его.
Оплата сессий обычно вызывает меньше вопросов, чем оплата пропусков. В чем же смысл? «Оригинальное» правило, которое ввел еще Фрейд, сводилось к тому, что он «сдает в аренду» определенное количество часов в течение недели, и их оплата обязательна, так же, как, например, обязательна оплата всего учебного курса, даже если студент по своей воле или любым форс-мажорным обстоятельствам пропускает часть семинаров и лекций: деньги за них не возвращаются. Более того, учебный процесс в отсутствие студента идет, точно так же как в отсутствие клиента все равно продолжается аналитический процесс, развернутый в психике и сознании аналитика.
Ограничения, присущие аналитической терапии, «отражают» принцип реальности, с которым сталкивается принцип удовольствия. В соответствии с последним мы хотим удовлетворения желаний и потребностей, которое не ограничено извне и не вызывает психического напряжения. Однако «взросление» нашей психики возможно только в том случае, если мы способны прожить фрустрацию от того, что не все наши желания удовлетворяются так, как мы бы этого хотели. Причем важно, что это связано не с наказанием или местью, приносящими садистическое удовольствие, а спокойным признанием границ реальности: физического мира, психических, установленных в отношениях. Оплата в данном случае — это эквивалент ответственности: она показывает, что существуют определенные обязательства, которые я на себя принимаю, основанные на договоренностях и взаимодействии, которым я следую, даже если сталкиваюсь с теми или иными сложностями.
Еще один аспект оплаты пропусков — утверждение ценности времени и побуждение клиента относиться к нему со всем вниманием и ответственностью, а также работа с возможным сопротивлением и отыгрыванием, которые не осознаются клиентом (и это нормально).
Вспомним, что такое сопротивление и какие формы оно может принимать. В терапии клиент приближается к какому-то болезненному месту — и психика может от этого закрываться. Делает она это самыми разными способами: клиент вдруг «забывает» о сессии, начинает сомневаться в компетентности терапевта, опаздывает и тд. Но есть еще одна форма сопротивления — соматизация: болезнь может быть одним из способов защиты от неприятных переживаний и открытий в терапии. Я заболеваю, потому что бессознательно не хочу приходить на встречу — мое внутреннее напряжение перенаправляется в болезнь. А какие могут быть вопросы к человеку, который болеет? Его можно пожалеть, но это как будто бы отводит внимание от психического содержания.
Если такая защита работает успешно — терапевт поощряет такое поведение через отказ от привычных правил работы — то психика клиента будет прибегать к этой защите чаще и чаще. Так болезнь становится способом избежать столкновения с проблемой и в конечном итоге превращается в стихийную, лавинообразную силу, которая мешает анализу. Психоаналитик не оставляет без внимания такие процессы клиента, но интерпретировать их можно только, если они поставлены в границы — в том числе поэтому терапевт может просить об оплате пропуска даже в случае болезни. А обратное поведение вредит анализанту и разрушает анализ.
Очень часто терапевтам намного проще пойти навстречу ожиданиям, которые будут прочитаны как забота и удовлетворят желание, чем вызвать фрустрацию и боль из-за отказа. Терапевт стремится не ранить клиента и дать поддержку внутри существующих границ. При этом тот, кто отказывает, может «считываться» как холодная, жесткая и жестокая, неумолимая и немилосердная фигура — и это ранит и причиняет боль, особенно если в опыте клиента и так было слишком много отказов и неготовности пойти навстречу. Ярость и обида, которые на самом деле обращены к какой-то фигуре из прошлого, оказываются спроецированы на аналитика, и если в этот момент остаться в работе с ним, это хороший шанс, чтобы именно эта боль оказалась исцелена и переработана.